Шла дворами чужой окраины,
Отвращение к жизни испытывая,
Проститутка мертвецки пьяная,
И клиентом своим избитая.
Ночь морозная, воздух колется,
Снег скрипучий душу царапает…
Эх, была б она не детдомовской,
Да жила бы у мамы с папою!
И красавица ведь, и умница;
И любви так хочется очень ей.
А ее подобрала улица
И швырнула на жизни обочину…
Хмель выходит - мороз кусается,
Дрожь по телу листом осиновым.
Хорошо, хоть пальто на платьице,
Убегая, она накинула.
И куда идти? Дело к полночи.
Нужно где-то ночлег подыскивать.
Вдруг услышала плач: ребеночек
Еле слышно в бачке попискивал.
Разгребая мусор наваленный,
Отгоняла прочь ужас стынущий;
И увидела: плачет маленький,
И завернут в одну простыночку.
И почти уже не шевелится,
Только водит головкой белою.
Ну, а ей еще все не верится:
Разве люди такое делают?!
Вмиг - в пальто… Но кто посоветует,
Что ей делать с ее находкою,
Ведь она - чужая, раздетая,
В кровь избитая, пахнет водкою.
С малышом, в пальтишко укутанным,
Прямиком к подъезду ближайшему.
В двери стук… объяснение путанное,
А в ответ лишь - идти подальше ей...
На ступеньках, присев на корточки,
Прижимала дитя к груди своей…
Ветер дул из разбитой форточки
На Младенца и Деву Пречистую…